68. Договорные коллизионные нормы наследственного права

Универсальных многосторонних конвенций по наследованию практически нет, что еще раз подчеркивает национальный принцип регулирования наследственных отношений.

Наиболее значимым из имеющихся международных договоров является Единообразный закон о форме международного завещания (Приложение к Конвенции, предусматривающей единообразный закон о форме международного завещания от 26 октября 1973 г., Вашингтон), но, по нашему мнению, он не очень удобен для применения. Так, в его тексте указывается процедура составления завещания — в присутствии двух свидетелей и управомоченного лица, но не разъясняется, кто таковым является. Если завещание составляется в присутствии консула или нотариуса, вопрос о его действительности вряд ли возникнет. Но если это будет командир экипажа воздушного судна, начальник поезда, руководитель экспедиции либо иное должностное лицо, то на вопрос: «по закону какого государства следует устанавливать их полномочия?» — Единообразный закон ответа не дает.

Вторая проблема применения Конвенции 1973 г. заключается в том, что ни СССР, ни Россия ее не ратифицировали (хотя Советский Союз подписал данную конвенцию почти сразу же после ее заключения — 17 декабря 1974 г.). Российская Федерация не участвует и в двух других универсальных международных договорах: Конвенции о коллизиях законов, касающихся формы завещательных распоряжений (Гаага, 5 октября 1961 г.; участники — Австрия, Испания, Швеция, Польша, ФРГ и ряд других государств, всего около 30) и Конвенции об управлении наследственным имуществом, находящимся за границей (Гаага, 2 октября 1973 г.; в силу еще не вступила).

Отдельные положения, касающиеся наследования, имеются и в других конвенциях. Так, согласно ст. 77 Женевской конвенции об обращении с военнопленными от 12 августа 1949 г. держащие в плену Державы должны предоставить «все возможности для передачи через ДержавуПокровительницу или через… Центральное Агентство по делам военнопленных… докумен в частности, доверенностей и завещаний». Сами завещания военнопленных должны отвечать «условиям для их действительности, требуемым законодательством их родины, которая примет необход меры для доведения этих условий до сведения держащей в плену Державы» (ст. 120).

В соответствии со ст. 31 Конвенции о специальных миссиях от 16 декабря 1969 г. (г. Нью-Йорк) представители посылающего государства в специальной миссии и члены ее дипломатического персонала пользуются иммунитетом от уголовной, гражданской и административной юрисдикции принимающего государства, кроме случаев «…исков, касающихся наследования, в отношении которых данное лицо выступает в качестве исполнителя завещания, попечителя над наследственным имуществом, наследника или отказополучателя как частное лицо, а не от имени посылающего государства». Аналогичное правило установлено и в ст. 30 Венской конвенции о представительстве государств в их отношениях с международными организациями универсального характера от 14 марта 1975 г. (Россия участвует с 8 августа 1978 г.).

Международные договоры, регулирующие вопросы наследования с иностранным участием. Наиболее полно отношения наследования регулируются Минской конвенцией и двусторонними договорами о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам (см., например, ч. 5 Минской конвенции, ст. 21 договора с Грец ст. 24 договора с Финляндией, ст. 36 договора с Венгрией и др.). В отличие от национального регулирования наследственных правоотношений, в этих соглашениях в качестве применимого права предусматривается: в отношении движимого имущества — закон гражданства наследодателя (lex patriae), недвижимого — закон места нахождения недвижимости (lex rei sitae). Пункт 9 Постановления Пленума Верховного Суда СССР от 19 июня 1959 г. «О вопросах, связанных с выполнением судами договоров с иностранными государствами об оказании правовой помощи по гражданским, семейным и уголовным делам» (с изм. от 11 июня 1972 г.) уточняет, что под законом гражданства наследодателя следует понимать гражданство, которое он имел в момент своей смерти